Правительство Монголии обвиняют в том, что оно приняло поспешный и завуалированный закон, который во многом лишает свободы слова.
Закон, представленный под названием «Защита прав человека в социальных сетях», призван пресечь притеснения в социальных сетях, но юридическое общество и организации по защите гражданских прав рассматривают закон как фактический шаг, направленный на предотвращение свободного распространения мнений, которых придерживаются граждане.
Закон был представлен 17 января министром цифрового развития и связи Учралом Ням-Осором. Он не прошел через парламентские процедуры, такие как публичные слушания. Для принятия закона 20 января хватило 40 из 52 депутатов, присутствовавших в парламенте (24 депутата отсутствовали). Закон вступит в силу 1 февраля.
Кокус оппозиционной Демократической партии (ДП) в парламенте выступил против закона. Он потребовал отложить голосование на пять дней; однако спикер парламента предоставил отсрочку только до полудня того же дня запланированного голосования. Когда пришло время голосовать, закон был принят подавляющим большинством голосов по партийной линии. Только один член Монгольской народной партии (МНП) Булгантуяа Хурэлбаатар проголосовал против закона вместе с ДП. Кроме того, только один депутат от Лейбористской партии (ХУН), Доржханд Тогмид, проголосовал за отклонение закона.
Учрал защищал закон, который разрабатывал для защиты уязвимых групп, таких как дети от преследований и издевательств в Интернете. Он утверждал, что крупные социальные сети, такие как Twitter и Meta's Facebook, последняя из которых является наиболее широко используемой социальной сетью в Монголии, не проводят много мониторинга контента в стране.
По словам министра, с января по июнь прошлого года Facebook наложил ограничения только на 32 пункта контента в Монголии по просьбе правительства Монгольского. Напротив, цифра для Южной Кореи составляла 19 500. Тем не менее, Учрал не упомянул, как в других демократических странах с гораздо большим населением, такими как США и Австралия, ограничения не так серьезны, как в Южной Корее, и что даже в предыдущие шесть месяцев ограничения Южной Кореи снизились в строгость.
Если посмотреть на ограничения Meta в Южной Корее, можно увидеть, что из пунктов, на которые ссылается Учрал, 19 074 пункта были зарегистрированы Национальной избирательной комиссией Южной Кореи за предполагаемые нарушения Закона о выборах государственных должностных лиц.
Организации по защите гражданских прав, эксперты по правовым вопросам и группы защиты интересов СМИ в Монголии в первую очередь обеспокоены несколькими положениями нового закона, которые могут быть использованы для ограничения свободы слова, якобы защищая детей от киберпреступности.
«Это [закон] даст государству право регулировать социальные сети и заставить центры проверки фактов, такие как Монгольский центр проверки фактов, служить государству без выбора», — написала Дууяа Баатар из неправительственной организации «Центр инноваций и развития журналистики Nest».
Шестая статья закона дает правительству широкие возможности для наказания людей за высказывание своего мнения в Интернете. Пункты касаются очернения государственных символов, национальных, исторических и культурных ценностей, культуры и обычаев Монголии. В них также говорится об экстремистской деятельности, подрыве национального единства, разглашении государственной и служебной тайны, террористических актах, преступлениях против безопасности человека и национальной безопасности, подстрекательстве и призывах к совершению преступлений. И они говорят о риске, который контент может представлять для общества, экономики и прав и законных интересов других лиц. Наконец, статьи запрещают публикацию или распространение личной информации общественности Монголии.
Эти положения не только предотвратят саморегуляцию медиа-сектора, но и заставит организации по проверке фактов, такие как NEST, работать на правительство. «Монгольский центр проверки фактов всегда говорил об опасностях легализации социальных сетей в Монголии», -сказала Дууяа. «Несмотря на наши усилия по борьбе с дезинформацией в Интернете, мы считаем, что демократия Монголии слишком молода и хрупкая для реализации такого закона».
В соответствии с законом станет трудно критиковать государственных чиновников во время предвыборной агитации, и, как отметил Дууяа, организации по проверке фактов, действовавшие в период выборов, должны будут действовать под контролем правительства.
Еще одна критика со стороны юристов и организаций по защите гражданских прав заключается в том, что закон был принят без каких-либо публичных обсуждений, нарушая демократический процесс и, возможно, нарушая закон в процессе. Министр Учрал заявил, что у него не было другого выбора, кроме как поторопиться с принятием закона, потому что в противном случае «тролли» закрыли бы его. По его словам, если бы не ускоренный подход, такой закон никогда не был бы принят.
Правящая партия MНП представила аналогичный закон, а именно Закон о кибербезопасности, в 2018 году. Проект был представлен на публичных слушаниях с участием нескольких представителей гражданских прав. Были включены пункты, касающиеся предотвращения распространения фейковой информации в социальных сетях, но общественность резко выступила против этих пунктов, и в конечном итоге они не были включены в закон.
Глядя на действия с новым законом, эксперт по безопасности Отгонпурэв Мэндсайхан сказал, что, по его мнению, MНП пытается избежать подобного исхода. «[МНП] приняла его без публичного обсуждения, это из-за того, что предыдущие аналогичные пункты в 2018 году были закрыты. Так что ясно, что [МНП] не хотел, чтобы это повторилось», — написал Отгонпурэв, добавив: «Теперь, под видом защиты прав детей и национальной безопасности они приняли закон без участия общественности».
По словам юридического аналитика Мягмардорж Буянжаргал, этот закон возник с подрывом других законов и правил. "Согласно пункту 18 статьи 14.1 Закона о парламенте и статье 21.1 Закона о парламентской сессии, премьер -министр может попросить спикера обсудить проект закона с чрезвычайной ситуацией, если он связан с обеспечением экономических аспектов национальных безопасность. Однако премьер-министр и его кабинет не смогли продемонстрировать основание и обоснование своего запроса [этим законом]. Но спикеру, похоже, все равно, поэтому он без колебаний принял просьбу премьера», — написал Мягмардорж. «Можно с уверенностью сказать, что правительство, а точнее, правящая партия, MНП, будет использовать этот закон для ограничения контента на платформах социальных сетей с критикой в их адрес, когда дело дойдет до следующих парламентских выборов, которые ожидаются в июне 2024 года». — говорит Мягмардорж.
Единственными законными вариантами, которые остаются для отмены закона, являются президентское вето или решение конституционного суда о том, что закон неконституционен.
Группы гражданских прав начали онлайн-петицию, чтобы заставить президента наложить вето на законопроект. Однако следует отметить, что действующий президент Монголии является членом МНП, а Конституционный суд в своих постановлениях во многом поддерживает МНП. Девять членов суда назначаются президентом, правительством и Верховным судом.
Ссылка на новость: https://kant.kg/2023-01-25/pravitelstvo-mongolii-obvinyayut-v-speshke-s-prinyatiem-zavualirovannogo-zakona-podryvayushhego-svobodu-slova/
